Знание как орудие
Итак, есть человек, который передает знания, о чем-то рассказывает, дает какие-то схемы. И есть тот, кто принимает этот рассказ. И он может рассматривать знания как некоторые орудия, или инструменты, своей работы.
Я не говорю «средства», потому что для меня понятие «средства» шире, чем орудия и инструменты. Я потом покажу, что еще входит, с моей точки зрения, в понятие средств.
Этот второй человек, получив определенные знания, хочет, стремится рассматривать их как определенные орудия, или инструменты, своей работы. И он говорит, что орудия и инструменты должны быть простыми и надежными в употреблении.
- Простыми в технологии использования.
Да, в технологии использования, именно это я и имею в виду. Но здесь я делаю замечание: произошла редукция, ибо знания - это отнюдь не обязательно орудия или инструменты. Более того, это скорее не орудия и не инструменты, а нечто принципиально более важное, более значимое. И тот, говорю я, кто рассматривает знание как орудие или инструмент работы, низводит себя как человека до придатка этих орудий.

Знание как способ действия
Знание выступает как несущее определенный способ действия. Каждый такой способ действия развертывается в две способности: в способность действовать и в способность понимать. И эти функции являются характерными для всякого знания. Знание несет в себе определенные способы действия и человеческие способности: способность действовать и способность понимать.
Знание ориентировано по отношению к человеку иначе. Знание есть то, что меняет, трансформирует, делает другим, более сильным самого человека. Знание, говорю я, должно рассматриваться не столько орудийно и инструментально, сколько в отношении к способностям человека. Знающий человек, говорю я, не инструмент или орудие имеет, хотя это тоже есть. Человек, имеющий знание, за счет этого знания получает способ действия, превращающийся в его способность.

Об организации
Подавляющее большинство действий в кооперированных организованных структурах есть действия без понимания. И когда один становится носителем цели, а другие организованы на нижележащем уровне, то эти другие не только могут, но и обязаны действовать без понимания.
В этом, кстати, смысл организации. Организация есть такая форма структурирования человеческого труда, при которой - хотим мы этого или нет - право и способность ставить цели и понимать смысл деятельности отнимается у подавляющего большинства участников труда и узурпируется, присваивается руководителем и управляющим.
Что такое линейные связи? Это организация. И организация есть такая же ценность нашей культуры, как и все остальное. И когда я сейчас это рассказываю, я не критикой занимаюсь, я просто говорю, как оно есть. И на это надо смотреть, не придумывая отговорок и компенсаций, видеть это так, как оно есть. Вы обязаны это знать, поскольку вы - руководители. И ваше сознание должно соответствовать вашему положению - вот в чем действительная проблема. Раз на вас уже возложена эта ответственность, раз так случилось. Каждый должен соответствовать возложенной на него ответственности и иметь соответствующий уровень понимания.
Поэтому я и говорю, что в рамках организации, с одной стороны (я потом буду говорить и о другой), люди не обязаны понимать, что они делают. Они должны действовать определенным образом независимо от того, понимают они, что они делают или нет.

Способ действия
Я утверждаю, что употребления знания как способа действия, как способности действовать и как способности понимать задают противоречащие, по крайней мере иные, требования к организации знания, нежели употребление знания как орудия, как инструмента. Если относительно инструмента или орудия мы можем с какой-то степенью достоверности сказать, что они должны быть простыми в употреблении, то к знанию как способности мы предъявляем прямо противоположные требования. Мы говорим, что это знание должно быть настолько сложным, чтобы сделать еще более сложными нас самих и поставить вровень со временем, с уровнем задач.
  Способ действия - тоже средство: средство развития самого себя. Но когда вы говорите, что средство развития самого себя должно быть простым, я отвечаю, что все зависит от того, кем вы себя мыслите. И это - ваше личностное действие. Когда же вы берете орудие и средство, вы - индивид. Вот что происходит.

Способность понимать
Способность понимания часто идет после, а иногда она идет раньше. Но мне важно подчеркнуть, что это - другая функция. И мы в организации действия должны учитывать и то, и другое.

Микрокосм 
Обратите внимание, в чем здесь подвох. Дело в том, что использование орудий или средств предполагает включенность индивида в связку: он должен от кого-то эти орудия получить, и он не самостоятелен, не автономен. Он использует в этой функции полученные со стороны орудия, он зависим. Кто-то ему их должен дать, а следовательно - выдумать, и он, этот человек, должен их уметь употреблять, и он говорит: дайте мне простое знание, а я стрелять буду. Возвращаемся в вопросу о творчестве: интересно, а кто создает этот автомат, это орудие? Поэтому реально вопрос заключается в следующем: что такое условия творчества, что такое условия самодостаточности человека?
Теперь посмотрим на историю человека. Для того чтобы замкнуть производство знаний в любой из этих функций - орудия, способности действовать, понимания, - человек должен все время перетягивать что-то на себя; он начинает тянуть это - и выступает в качестве многих позиционеров. Ведь другой придумал орудие, знание, средство. Есть практик, который использует орудия, над ним стоит техник, который это орудие создает.
Но и техник не конец цепи: дальше стоит ученый, который дает ему знание, учитель, который его формирует, и философ, который всегда обслуживает учителя.
Дальше кооперация усложняется. Появляется инженер в высоком смысле - это человек, который все может. Инженер Смит в «Таинственном острове». У него одно кофейное зерно - он вырастил плантацию. Он все может сделать. Он автономен, поскольку он - инженер. Еще недавно в Чехословакии человек писал: «инженер такой-то» - и это было крайне весомо. Это означало, что он автономен, ему не нужны те, кто создает средства. Он и знание, как ученый, создаст, и средства, технику - он в себе это объединяет. Что же происходит дальше? Кооперация еще больше усложняется. Теперь инженеру тоже нужны ученые, создающие знание, нужны педагоги, которые его формируют.
И мы приходим к методологу. Теперь методолог - это тот, кто автономен, собирая в себе все эти функции. Мы постоянно идем к микрокосму, и для нас актуальна проблема человеческой личности как противостоящей сложной организации. Между ними всегда идет борьба. Ибо человек все время решает одну проблему: винтик я в этой машине, организации, маленький частичный ее придаток или я сам кое-что могу?

Знание: простое и сложное
Один говорит: я хочу иметь простые средства, простые орудия, я буду брать то, что сделало человечество, дайте мне простые средства, я буду учиться их использовать.
Другой говорит: человечество развивается, и я должен все время бежать наперегонки.с ним, <...> взять основные знания, включиться в этот процесс сотворения нового, участвовать в развитии того, что я получил. Вот человек рождается - перед ним море всей прошлой накопленной культуры. Он может к ней отнестись. Человеку надо отнестись к этой культуре, он ее всю должен взять, встать на один уровень с ней, вобрать эти знания и включиться в процесс производства новых способов действия, формирования новых человеческих способностей (он их носитель) и производства орудий и инструментов как средств.
И это, говорю я, каждый раз альтернатива. И человек ее для себя каждый раз решает. Тогда у него появляются две позиции относительно этих знаний. В одном случае он говорит, что они должны быть простыми и удобными в использовании. А в другом случае он говорит: я должен освоить - пусть в уплотненной, компактной форме - весь мир культуры. Это две полярные, предельные точки зрения. И, хотим мы или нет, мы все время должны выбирать между ними. Может быть, не самую крайнюю позицию, но между ними. Между одним краем и другим.

самоорганизация
Любому практику нужно совершенно другое. Ему нужна самоорганизация действий, то, что я назвал способом действий, а также более сложные единицы, состоящие из способов действий, в частности подходы. Ему, фактически, нужен системный подход. Если бы практик имел системный подход, то он мог бы, сталкиваясь с тем или иным материалом, организовать на базе системного подхода свои собственные действия по отношению к этому материалу.
Теперь я формулирую важное положение. У нас, в нашем действии, основная проблема всегда в том, как самоорганизоваться, как начать действовать, с тем чтобы прийти к поставленной цели, к нужному результату. Итак, первая проблема - это проблема организации собственных действий.
Я сделаю смелое утверждение. Ситуаций, в которых человек действует, много. Их все заранее не предскажешь и не опишешь. Поэтому организация собственных действий должна быть во многом независима от конкретных особенностей ситуации. Организация собственных действий должна быть автономной от условий ситуации, как бы оторванной от нее. Нам, следовательно, нужны, по возможности, универсальные формы организации действий, т.е. такие, которые действовали бы всюду или по меньшей мере - в широком круге ситуаций. Поэтому чем более универсальным, чем более обобщенным является подход как средство организации собственных действий, тем он эффективнее. Значит, обобщенные подходы эффективнее по охвату числа ситуаций.

Подходы, способы, принципы
Но обобщенные подходы неудобны, поскольку они не схватывают конкретику ситуации. И я делаю важный вывод: подходы или способы (способы - более мелкие единицы, из которых подходы складываются) и человеческие способности (а они, как я рассказывал, строятся во многом на базе рефлексии нашего опыта) всегда соотносительны. Для употребления определенного подхода или способа требуются определенные способности, и наоборот. Скажем, чем конкретнее способности, тем обобщеннее может быть подход.
Но принцип остается: любому человеку с любыми способностями нужно прежде всего самоорганизоваться, определить, что ему делать и как, в том числе в необычной, неопределенной, не полностью описанной ситуации. И для этого ему нужны способы и подходы.
Теперь я задаю новый вопрос. В чем способы и подходы выражаются в первую очередь? Нередко они выражаются в принципах. Принципы как раз и фиксируют действия - как действовать.
   Мне пока важен только один момент. Не рассуждения о системах нужны человеку, осуществляющему практическую работу; ему нужен подход, выражаемый, в частности, в принципах. А принципы есть не что иное, как правила организации его действий. Любому практику нужна форма организации действий, предваряющая выход на объект.

Принцип в системном подходе
В частности, если я говорю о системном подходе, то он может быть выражен в совокупности принципов - принципов системного анализа, например, или принципов системного синтеза.
Вы уже наверняка почувствовали, что сам подход и принципы, в которых он выражается, соотносимы с типом деятельности. Мы можем говорить: системный подход в проектировании - и мы тогда соотносим системный подход с проектированием как типом деятельности; мы можем говорить: системный подход в конструировании или системный подход в организации и управлении, системный подход в научном исследовании и т.д.
Итак, подход и способы, на которые он членится, кроме того должны соотноситься с типом деятельности. И, наверное, системный подход будет сам несколько меняться, варьироваться в зависимости от типа деятельности. Для проектирования он должен быть чуть иным, нежели, скажем, для организации и управления. Но вместе с тем, раз мы говорим о системном подходе как таковом, будет оставаться нечто общее.
Поясню, что это за принципы. Поясню только на одном примере, не перечисляя этих принципов, - это особая задача. При системном подходе в проектировании начинать надо с целого и идти к элементам. Это означает, что сначала надо представить себе процесс, потом - функциональную структуру в целом, а потом уже блоки функциональной структуры наполнять морфологией и обеспечивать элементы. При несистемном подходе иначе: мы сначала набираем имеющиеся у нас конструктивные элементы.
А иллюстрирую я только одно: принципы. В системном подходе формулируется такой принцип, обеспечивающий соорганизацию деятельности: начинать надо с целого, более точно - с процесса, который мы организуем, и, определив его в целом, затем решать вопросы о морфологии, обеспечивающей части. А при несистемном подходе мы идем от частей, оптимизируем каждую из этих частей и таким образом выходим на агрегат, потому что при таком подходе даже целого фактически не будет, оно будет агрегированным.
И существует еще множество таких системных принципов, противопоставляемых принципам несистемного подхода, - каждый раз в оппозиции.

Онтология
Я уже сказал, что обобщенные подходы мощны, поскольку они дают возможность организовывать действие безотносительно к объекту. Но чтобы выйти с достаточной эффективностью на объект, нужно включить и как-то учесть и особенности того материала, с которым мы имеем дело. Нам, короче говоря, нужно представление об объекте.
А чем задается представление об объекте? Мы с вами это обсуждали, я вводил здесь понятие онтологической, картины. Когда мы приступаем к работе, - смотрите, как все это поляризуется, - нам, с одной стороны, нужны подходы и способы, определяющие наши действия, а с другой - нам нужен набор картинок, призмы своего рода, через которые мы видим объекты, части мира. И мы знаем, что вот здесь будет один мир, в другом месте - другой мир, в третьем - третий и т.д.
   С одной стороны есть действия, операции, которые должны быть организованы, они организуются в принципах, выражающих способы и подходы, а с другой - есть онтологические картины, или просто онтологии.

Системны подход в ОРУ
  Пример. Если мы с вами работаем как организаторы и управленцы, то нам для того чтобы применять системный подход в области организации и управления, нужно особое видение организации, т.е. ответ на вопрос, что такое организация как объект. Понятный заход? Причем именно организация как объект, управление как объект.
Теперь смотрите. Вот у меня есть системный подход. В системном подходе, в его принципах и средствах, есть ответ на вопрос, что такое организация? Нет, ни в коем случае. Так же, как там нет ни одного ответа на вопрос, каковы объектные миры, с которыми мы имеем дело. Подходы, с одной стороны, и онтологические картины, с другой, - это как бы две плоскости одного пространства, организующего нашу деятельность. Чтобы начать действовать, мы должны, с одной стороны, иметь способы и подходы, а с другой - онтологические картины нашей области, той, с которой мы работаем.
И кстати, это то, что мы, приступая к работе, всегда хотим получить со стороны. <.. .> Если я такую картину имею, я могу работать, нет такой картины - не требуйте от меня никакой работы, мне не с чем работать, я все время проваливаюсь, мне не во что упереться в своем движении.
Системный подход - это способ организации наших действий. В этом смысле объектная картина имеет приоритет. Ведь это она, объектная, онтологическая картина отвечает на вопрос, что там есть на самом деле. Как я вводил онтологическую картину, как она получается? Мы говорили: не знание нас интересует (мы ведь знание с помощью системного анализа получать будем), а вот каков объект «на самом деле». Какова эта организация «на самом деле», какова она?

Онтология в ОРУ
Я еще раз это скажу, это очень важно. Итак, всякий подход, в том числе и системный, неявно - потому что явно в нем онтологии нет -уже несет в себе определенную онтологию, предполагает ее.
  И если в результате работы теоретиков получаются такие изображения объектов, что они не соответствуют тем объектам, которые несет в себе системный подход, то эта онтологическая картина и выступает как ограничивающий барьер: нельзя, говорит она, поскольку ты несешь неадекватные представления, неадекватные тем, которые зафиксированы у меня здесь, в представлении об организации.
Так что же нам теперь делать? Я говорю, что даже участок можно представить как систему, а не только Организацию объединенных наций. А Виктор Андреевич профессионально говорит: нет. Какие же у нас выходы? Их только два. Либо я должен переработать эту онтологическую картину, положив в качестве основания идеи системного подхода, построить новую онтологическую картину организации так, чтобы она с самого начала соответствовала идеям системного подхода. Либо я должен проделать обратную операцию и перестроить системный подход, исходя из онтологических картин, которые предлагает Виктор Андреевич как носитель онтологии организации. Чтобы прорваться к практике, я должен превратить онтологию из разделяющего барьера в средство связи. А это означает, что я либо ее должен сделать по-прежнему отражающей материал, но соответствующей системному подходу, либо я должен перестроить системный подход, исходя из онтологической картины. В одном случае я на одно делаю ставку и перестраиваю все под это, в другом случае -на другое